Неточные совпадения
— Да везде эти диссонансы, Сергей Александрыч, и вы, кажется, уже испытали на себе их действие. Но у
отца это прорывается минутами, а потом он сам раскаивается в своей горячности и только из
гордости не хочет открыто сознаться в сделанной несправедливости. Взять хоть эту историю с Костей. Вы знаете, из-за чего они разошлись?
— Так неужели ж никогда, никогда не кончится этот ужасный раздор! — вскричал я грустно. — Неужели ж ты до того горда, что не хочешь сделать первый шаг! Он
за тобою; ты должна его первая сделать. Может быть,
отец только того и ждет, чтоб простить тебя… Он
отец; он обижен тобою! Уважь его
гордость; она законна, она естественна! Ты должна это сделать. Попробуй, и он простит тебя без всяких условий.
Но больше всего я вижу ее в паре с
отцом, когда она плавно двигается около него и с
гордостью и радостью и
за себя и
за него взглядывает на любующихся зрителей.
Николай Афанасьевич не одобрял уже
за это
отца Савелия и хотя не относил его поведения к
гордости или к задору, но видел в нем непохвальное упрямство и, осуждая протопопа, решился еще раз сказать ему...
Он уже начал строить: сделал домик для кроликов и конуру для собаки, придумывал крысоловку, — сестра ревниво следила
за его работами и
за столом с
гордостью рассказывала о них матери и
отцу, —
отец, одобрительно кивая головою, говорил...
Ему не нравилось в них то, что они кутят и развратничают тихонько от
отцов, на деньги, украденные из отцовских касс или взятые под долгосрочные векселя и большие проценты. Они тоже не любили его
за эту сдержанность, в которой чувствовали
гордость, обидную им.
На другой день
отец Сергий просил прощенья у игумна и братии
за свою
гордость, но вместе с тем после ночи, проведенной в молитве, решил, что ему надо оставить этот монастырь, и написал об этом письмо старцу, умоляя его разрешить ему перейти назад в монастырь старца.
— Однако теперь они какие деньги-то гребут! Ай-ай-ай… страшно вымолвить… Мне племянник студент летом рассказывал. Рубль
за строку, говорит. Как новая строка — рубль. Например: «В комнату вошел граф» — рубль. Или просто с новой строки «да» — и рубль. По полтиннику
за букву. Или даже еще больше. Скажем, героя романа спрашивают: «Кто
отец этого прелестного ребенка?» А он коротко отвечает с
гордостью «Я» — И пожалуйте: рубль в кармане.
Так одно
за другим представлялось Герасиму, и недавний странник, с
гордостью про себя говоривший «града настоящего не имею, но грядущего взыскую», вполне почувствовал себя семьянином, сознавая, что он с братом одно, одного
отца и матери рожденье, и что должно им «друг друга тяготы носити».
Радость,
гордость и ужас охватили меня, когда я прочел это письмо. Нетрудно было понять, что тут в деликатной форме приглашали меня самого: при огромном круге знакомств Толстых странно им было обращаться
за рекомендациями ко мне, совершенно незнакомому им человеку; очевидно, я, как автор «Записок врача», казался им почему-то наиболее подходящим для ухода
за больным
отцом, Если же даже все это было и не так, то все-таки после этого письма я имел полное право предложить свои услуги.
— Ты всем хорош, André, но у тебя есть какая-то
гордость мысли, — сказала княжна, больше следуя
за своим ходом мыслей, чем
за ходом разговора, — и это большой грех. Разве возможно судить об
отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме vénération, [обожания] может возбудить такой человек, как mon père? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.